Экранизация

ЭКРАНИЗА́ЦИЯ — термин имеет два значения: 1) фильм, созданный на основе произв. др. иск-ва, лит-ры, оперы, балета, театр. спектакля; 2) процесс пер. на яз. экрана произв. др. иск-ва. Наиб. распростр. вид — Э. лит. произв. Э. — самая активная (хотя и не единственная) форма взаимодействия двух иск-в, кино и лит-ры. На всех этапах своего существования кинематограф последовательно обращается к Э. лит-ры, причем в каждый период отношения кинематографа с лит-рой имеют свою специфику. Именно во взаимодействии с лит-рой происходило становление кино как иск-ва. Первый рус. худ. ф. "Понизовая вольница" был Э. рус. нар. песни "Из-за острова на стрежень". Рус. кинорепертуар 1910-х гг. почти целиком состоит из Э. Именно в эти годы кинематограф впервые обращается к классич. лит-ре, интенсивно экранизируя Пушкина (около 50 ф.), Лермонтова, Толстого, Достоевского. На этом раннем этапе кино использует в лит. произв. только фабулу, воплощая ее на экране в самом примитивном варианте. Однако этот процесс тотального поглощения кинематографом лит. сюжетов, практически не давший значительных Э., объективно был для кинематографа плодотворен: кино не только получало от лит-ры жизн. материал, темы и характеры, но и училось иск-ву рассказа. На самой ранней стадии отношения кино и лит-ры достаточно односторон-ни: обогащаясь за счет лит-ры, кино еще бессильно дать новую жизнь лит. произв. Лишь немногие фильмы 10-х гг. ("Пиковая дама" по А. С. Пушкину, 1916; "Отец Сергий" по Л. Н. Толстому, 1918, оба — реж. Я. Протазанов; "Поликушка" по Толстому, 1919, реж. А. Санин) поднимаются до оригин. интерпретации лит. произв. По мере развития кино усложняются, насыщаются смыслом и его отношения с лит-рой. Пытаясь найти экранный аналог лит. стиля и приемов, кино обогащало свою стилистику, вырабатывало свою систему выразит. средств. Большую роль в этом плане сыграли такие Э., как "Шинель" (по Н. Гоголю, 1926, реж. Г. Козинцев и Л. Трауберг), "Мать" (по М. Горькому, 1926, реж. В. Пудовкин). В 30-е гг. обращение к лит-ре помогло кинематографу освоить звучащее слово, укрепило возникшее в фильмах этого времени интерес к разработке индивид. характера. Образцами нового типа Э. стали "Чапаев" (по Д. Фурманову, 1934, реж. бр. Васильевы), "Гроза" (по А. Островскому, 1934, реж. В. Петров), "Петр Первый" (по А. Толстому, 1937—39, реж. Петров) и кинотрилогия по Горькому "Детство", "В людях", "Мои университеты" (1938—40, реж. М. Донской). В 50—60-е гг. кино с помощью лит-ры постигает законы субъективной камеры, построение сюжета по принципу внутр. монолога. Эти открытия закреплены в таких значительных Э., как "Летят журавли" (по пьесе В. Розова "Вечно живые", реж. М. Калатозов, 1957), "Судьба человека" (по М. Шолохову, реж. С. Бондарчук, 1959), "Иваново детство" (по рассказу В. Богомолова, реж. А. Тарковский, 1962), "Дама с собачкой" (по А. Чехову, реж. И. Хейфиц, 1960). Экранизируя эпич. лит. произв., кино осваивает способ романного мышления. Вновь обратившись в период своей зрелости к рус. классич. наследию, кинематограф предлагает зрителю уже не "живые картины", не робкие иллюстрации, но самостоят. произв. иск-ва, включающие классику в сферу совр. худож. сознания. В 60—80-е гг. появились интересные Э. ром. и пов. Л. Толстого ("Война и мир", реж. Бондарчук, 1966—67; "Крейцерова соната", реж. М. Швейцер, 1988; "Анна Каренина", реж. А. Зархи, 1968; "Простая смерть", реж. А. Кайдановский, 1988); Ф. Достоевского ("Преступление и наказание", реж. Л. Кулиджанов, 1970; "Братья Карамазовы", реж. И. Пырьев, 1969; "Униженные и оскорбленные", реж. А. Эшпай, 1990), И. Гончарова ("Несколько дней из жизни Обломова", реж. Н. Михалков, 1980), Горького ("Васса", 1983 и "Мать", 1990, оба — реж. Г. Панфилов). Обретая глубину истолкования лит-ры, Э. обретает и худож. независимость от лит. первоисточника. Способы Э. не поддаются жесткой регламентации. Равные права имеют самые крайние варианты — от точного следования лит. тексту, от поиска зрит. эквивалента, макс. приближенного к лит. стилю, до самой свободной интерпретации лит. сюжета. В кино новейшего периода самое широкое распространение получили Э. "по мотивам", именно с ними связаны заметные успехи кинематографа в сфере Э. Это "Неоконченная пьеса для механического пианино" Михалкова (по Чехову), "Мольба" (по В. Пшавеле) и "Древо желаний" (по Г. Леонидзе) Т. Абуладзе, "Среди серых камней" (по В. Короленко) и "Перемена участи" (по С. Моэму) К. Муратовой, "Двадцать дней без войны" (по К. Симонову) и "Мой друг Иван Лапшин" (по Ю. Герману) А. Германа, "Господин оформитель" (по А. Грину) О. Тепцова и т. п. Традиционно считавшаяся главной проблема соответствия фильма экранизируемому лит. произв. отступает на второй план перед иной значимой для Э. проблемой: сотворчества как диалога. Диалогизм предполагает макс. свободу киноинтерпретации лит. произв. Значимость Э. проверяется не столько верностью первоисточнику, сколько включенностью книги и фильма в совр. культурный контекст. Аналогичные процессы происходят и в мир. кинематографе, где к Э. обращались такие крупные реж., как А. Куросава в Японии, Л. Висконти и П. Пазолини в Италии, Р. Брессон и Ж. Ренуар во Франции, Д. Лин в Англии, О. Уэллс и Д. Форд в Америке.

Лит.: Вартанов А. Образы литературы в графике и кино. М., 1961; Погожева Л. Из книги в фильм. М., 1961; Литература и кино. М.; Л., 1965; Маневич И. Кино и литература. М., 1966; Фрадкин Л. Второе рождение. М., 1967.